Тайны летней ночи - Страница 9

— Как насчет лорда Сент-Винсента? Молод, холост, красив, как смертный грех…

— Не пойдет, — перебила Аннабел. — Какой бы непристойной ни оказалась ситуация, Сент-Винсент никогда не делает предложения. Он скомпрометировал, соблазнил и обесчестил не менее чем с полдюжины женщин. И не знает, что такое благородство и долг…

— Тогда граф Эглинтон, — нерешительно предложила Эви. — Но он уж-жасно толстый и старый: н-не меньше пятидесяти…

— Внесите его в список, — настаивала Аннабел. — Я не могу позволить себе быть разборчивой.

— А еще виконт Роузбери, — вспомнила Лилиан, слегка нахмурясь. — Хотя он какой-то странноватый и… как это сказать… поникший, что ли?

— Главное, чтобы бумажнику него всегда оставался тугим, а все остальные части тела пусть будут поникшими, — отмахнулась Аннабел, чем вызвала смешки подруг. — Запиши его.

Игнорируя музыку и кружившиеся по залу пары, все четверо старательно составляли список и время от времени разражались громким смехом, вызывая любопытные взгляды окружающих.

— Тихо, — приказала Аннабел с деланной суровостью. — Не стоит, чтобы кто-то заподозрил, что мы задумали… и потом жалкие отверженные бедняги не должны вообще смеяться.

Все постарались принять подобающее случаю серьезное выражение лиц, что вызвало новый приступ смешков.

— О, посмотрите, — выдохнула Лилиан, разглядывая солидный список кандидатов в мужья. — Наконец-то наши бальные карточки заполнены. — Еще раз пробежав глазами реестр холостяков, она задумчиво поджала губы. — По-моему, кое-кто из джентльменов собирается приехать в Гемпшир, на вечер Уэстклифа в честь окончания сезона. Нас с Дейзи уже пригласили. Как насчет тебя, Аннабел?

— Я знакома с одной из его сестер. Думаю, что смогу упросить ее добыть приглашение и для меня. Стану умолять, если понадобится.

— Я замолвлю за тебя словечко, — уверенно пообещала Лилиан и, улыбнувшись Эви, добавила: — И попрошу включить в список гостей и тебя.

— Вот уж повеселимся! — воскликнула Дейзи. — Главное, наш план уже составлен. Через две недели мы вторгнемся в Гемпшир и найдем мужа для Аннабел.

Они сцепили руки, чувствуя себя молодыми, счастливыми, глупенькими и полными решимости.

«Может, и мне наконец повезет», — подумала Аннабел и, закрыв глаза, произнесла короткую молитву надежды.

Глава 2

Саймон Хант с малых лет усвоил, что, поскольку судьба не благословила его благородным происхождением, богатством и талантами, придется самому вырвать или завоевать счастье у зачастую немилосердного мира. Он был в десять раз агрессивнее и честолюбивее среднего человека, и поэтому большинство людей считали, что куда легче уступить, чем идти против него. И хотя Саймон был человеком властным, а возможно, безжалостным, его сон никогда не тревожили угрызения совести. Законы природы гласили, что выживает сильнейший, так что слабым лучше было вовремя убраться с дороги.

Его отец-мясник без особого труда кормил и содержал семью из шестерых человек, и едва Саймон достаточно подрос, чтобы махать тяжелым топором, немедленно отправил его помогать в лавке.. За годы нелегкого труда Саймон вырос в мускулистого, широкоплечего парня. Все, естественно, предполагали, что со временем именно он унаследует отцовское дело, но в двадцать один год Саймон, к жесточайшему разочарованию отца, бросил все и отправился искать новые источники дохода. Впервые вложив скромные сбережения в одно из предприятий, Саймон быстро обнаружил, что его истинный дар кроется в умении делать деньги.

Саймон любил язык финансов, элементы риска, причудливое взаимодействие торговли, промышленности и политики… и почти сразу понял, что растущая сеть британских железных дорог станет главной возможностью эффективного ведения дел основными банками страны. Переводы наличных денег и ценных бумаг, создание быстро развивающихся средств, вложений будут во многом зависеть от безупречного обслуживания железных дорог. Поэтому Саймон послушался своих инстинктов, вложил все до последнего цента в акции железных дорог и был вознагражден за проницательность такими огромными прибылями, что мгновенно разбогател и обратил свое внимание и на другие предприятия. Теперь, в тридцать три года, он владел контрольными пакетами трех компаний-производителей, фабрикой по сборке локомотивов, занимавшей площадь в девять акров, и судоверфью. Стал гостем, хоть и не слишком желанным, в аристократических домах, бальных залах и заседал плечом к плечу с пэрами в советах директоров шести компаний.

После многих лет неустанной работы он получил почти все, чего желал. Однако спроси его кто-то, счастлив ли он, Саймон ответил бы насмешливой улыбкой. Счастье, этот неуловимый результат успеха, было верным признаком самодовольства. Но Саймон по своей натуре просто не мог быть всем доволен или удовлетворен, и подобные эмоции были для него чужды.

И в то же время в самом потаенном, глубоком уголке одинокой души тлело одно желание, которое Саймон никак не мог погасить, как ни старался.

И сейчас он украдкой бросил взгляд на противоположный конец зала, ощутив, как всегда, резкий укол в сердце при виде Аннабел Пейтон. Десятки женщин были готовы на все ради него, но ни одна не произвела такого впечатления, как эта. Сила ее привлекательности заключалась не только в красоте, хотя небеса благословили ее необычайной внешностью. Таись в душе Саймона хоть малейшая склонность к романтике и поэзии, он нашел бы десятки нежных эпитетов для описания ее чар. Но он, плебей до мозга костей, не мог отыскать ни одного слова для восхваления ее прелестей и сознавал только, что при взгляде на Аннабел, освещенную сиянием хрустальных люстр, у него слабели колени. Он так и не забыл той минуты у театра панорамы, когда увидел девушку, озабоченно рывшуюся в ридикюле. Солнце переливалось отблесками золота и меда в светло-каштановых волосах и придавало ее коже нежно-розоватое свечение. Было нечто такое восхитительное, даже трогательное в этой тоненькой фигурке, сияющих синих глазах и легкой морщинке на лбу, которую так и хотелось разгладить.