Тайны летней ночи - Страница 2

Они уставились друг на друга, как два упрямых барана, и стояли так, пока не открылись двери. В круглый зал ринулась толпа зрителей. Осторожно обняв Аннабел за плечи, Джереми увел ее, чтобы не попасть в самую давку.

— Забудь про панораму, — резко велел он. — Развлечемся кое-чем иным. И деньги тратить не придется.

— Чем именно?

Оба задумались. И когда стало ясно, что ни у кого нет свежих идей, оба взорвались смехом.

— Мистер Джереми, — раздался низкий голос за спиной мальчика.

Все еще улыбаясь, Джереми обернулся.

— Мистер Хант! — с искренней сердечностью вскричал он, протягивая руку. — Удивительно, что вы меня еще помните.

— Я тоже удивлен вашей памятью. С нашей последней встречи вы стали выше на целую голову!

Мужчина пожал руку Джереми.

— Отпустили с занятий?

— Да, сэр.

Видя смущение Аннабел, Джереми прошептал ей на ухо, пока высокий джентльмен жестом показывал друзьям, чтобы шли в театр без него:

— Мистер Хант — сын мясника. Я раза два встречал его в лавке, когда мама посылала меня за мясом. Будь с ним вежлива: он замечательный парень.

Озадаченная, Аннабел невольно подумала, что для сына мясника Хант на удивление хорошо одет: в дорогой черный сюртук и модные, свободно скроенные брюки, которые, однако, не скрывали очертаний мускулистых ног. Как почти все остальные мужчины, входившие в театр, он уже успел снять шляпу, обнажив темные густые слегка волнистые волосы. Интересный мужчина: высокий, ширококостный, лет тридцати, с резко очерченными чертами лица, длинным носом, широким ртом и глазами такими черными, что зрачок сливался с радужкой. Лицо сильного человека. В глазах светился сардонический юмор, не имевший ничего общего с легкомыслием. Губы слегка кривились в насмешливой улыбке. Даже постороннему наблюдателю было ясно, что этот человек редко сидит сложа руки: и тело, и характер выкованы тяжким трудом и честолюбием.

— Моя сестра, мисс Аннабел Пейтон, — представил Джереми. — А это мистер Саймон Хант.

— Рад знакомству, — пробормотал Хант с поклоном.

И хотя его манеры были безупречно учтивы, глаза блеснули так странно, что у Аннабел екнуло сердце. Сама не зная почему, она крепче прижалась к брату, хотя все-таки догадалась кивнуть.

К собственному смущению, она обнаружила, что не может отвести от него глаз. Они словно узнали друг друга после долгой разлуки, хотя никогда не встречались раньше… но судьба почти сводила эту пару несколько раз, пока, наконец, не вынудила их дороги пересечься. Странный каприз, отмахнуться от которого она, впрочем, не захотела. Ошеломленная, обессиленная, она оставалась беспомощной пленницей его пристального взгляда, пока щеки не налились стыдливым жарким румянцем. Хант, продолжая смотреть на Аннабел, спросил Джереми:

— Могу я проводить вас в зал?

После нескольких мгновений неловкого молчания Джереми с деланной небрежностью ответил:

— Спасибо, но мы решили не идти на спектакль.

Темная бровь Ханта вопросительно изогнулась.

— Уверены? Представление обещает быть интересным.

Он перевел проницательный взгляд с Аннабел на Джереми, верно угадав причину такого внезапного нежелания развлечься. Голос его мгновенно смягчился:

— Разумеется, существует правило никогда не обсуждать подобные дела в присутствии леди. И все же я не могу не спросить… возможно ли, юный Джереми, что вас застигло врасплох повышение цен на билеты? Если так, я более чем счастлив одолжить вам…

— Нет, спасибо, — поспешно вмешалась Аннабел, безжалостно вонзая локоть в бок брата.

Джереми, поморщившись, учтиво склонил голову:

— Я ценю ваше предложение, мистер Хант, но моя сестра не желает…

— Не желает идти на представление, — холодно докончила Аннабел. — Я слышала, что некоторые эффекты чересчур грубо поставлены и доводят женщин до обмороков. Предпочитаю мирную прогулку в парке.

В глубоко посаженных глазах Ханта мелькнуло нечто, напоминавшее издевку.

— Вы так робки, мисс Пейтон?

Раздраженная скрытым вызовом, девушка настойчиво дернула брата за руку:

— Нам пора, Джереми. Не будем задерживать мистера Ханта. Он, конечно, торопится в театр…

— Боюсь, это не доставит мне никакого удовольствия, — мрачно заверил Хант, — если вас не будет рядом. — И, ободряюще кивнув Джереми, добавил: — Мне невыносима сама мысль о том, что из-за нескольких жалких шиллингов вы с сестрой лишитесь такого зрелища.

Чувствуя, что брат слабеет, Аннабел злобно прошептала ему на ухо:

— Посмей только позволить ему заплатить за билеты!

Но Джереми, игнорируя ее, чистосердечно признался:

— Сэр, если я приму ваше предложение, не уверен, когда смогу отдать долг.

Аннабел закрыла глаза и тихо застонала, сгорая от унижения. Она так старалась не выдать их отчаянного положения… а сознавать, что теперь этому человеку известно, как дорог им каждый шиллинг, было просто невыносимо.

— Никакой спешки, — беспечно заверил Хант. — В следующий приезд из школы зайдете в лавку отца и оставите деньги у него.

— В таком случае я согласен, — с очевидным облегчением выдохнул Джереми, пожимая руку Ханту. — Огромное вам спасибо.

— Джереми… — начала Аннабел тихим, но убийственным тоном.

— Ждите здесь, — бросил Хант, устремляясь к кассе.

— Джереми, ты прекрасно знаешь, насколько неприлично брать деньги у чужого человека, — прошипела Аннабел, видя, что брат не намерен раскаяться и идти на попятный. — О, как ты мог! Сознание того, что мы в долгу у подобного человека, просто непереносимо!

— Что значит «подобного»? — с невинным видом возразил брат. — Говорю же, он замечательный парень… о, полагаю, это потому, что он из низов? — Улыбка сожаления скривила его губы. — Знаешь, вряд ли можно поставить это ему в упрек, тем более что он безумно богат. Да и мы, сестрица, не слишком уж высокородны. Титула, во всяком случае, у нас нет. Так, болтаемся на нижних ветвях генеалогического древа, что означает…